Пока Германия готовится к парламентским выборам, запланированным на 24 сентября, страна кажется чрезвычайно устойчивой к популистскому вызову, с которым столкнулись другие западные общества. С правопопулистской партией «Альтернатива для Германии» (АдГ) и ее крайними левыми конкурентами – партией «Левые», которые, согласно опросам, получат около 10%, победа нынешнего канцлера Ангелы Меркель считается наиболее вероятным результатом. Но это не означает, что немцы довольны.
Меркель во время предвыборной поездки в Висмар, 19 сентября 2017. Фото: EPA/UPG
Правительство, возглавляемое Меркель, могло стать продолжением крупной коалиции между христианскими демократами и левыми социал-демократами или другими политическими силами. В любом случае это, по-видимому, означает, что Германия менее уязвима к популистскому искушению, чем некоторые из ее западных коллег. Это часто объясняется двумя структурными причинами.
Первая – это уникальный исторический опыт Германии в области правого и левого тоталитаризма. И действительно, наследие гипершовинизма Третьего рейха и «фактически существующего социализма» в восточной части страны внушило большинству немцев осторожный центризм, делая крайние партии неприемлемыми для большинства избирателей. Чем более крайней становится политическая партия в Германии, тем более ограничена ее народная поддержка. Это заметно даже больше, чем в большинстве других стран.
Чем более крайней становится политическая партия в Германии, тем более ограничена ее народная поддержка.
Общественный ответ на недавние подстрекательские заявления основных лидеров АдГ, похоже, подтверждает это правило. Заявление Бьорна Хёке, лидера АдГ в Тюрингии, о «180-градусном повороте» от традиции искупления вины за преступления нацистов после Второй мировой войны, а также указание заместителя руководителя АдГ Александра Гауланда на «избавление от «министра по вопросам интеграции турецкого происхождения» оттолкнули избирателей. Аналогичным образом призыв «Левых» к упразднению НАТО и улучшение отношений с Россией нанесли ущерб политической репутации партии в большей части западной Германии.
Автобус с предвыборной агитацией АдГ. Фото: EPA/UPG
Второй часто упоминаемой причиной устойчивости Германии к популизму является ее экономическая стабильность. Уровень безработицы в стране в настоящее время находится на рекордно низком уровне, а с 2013 года ВВП вырос почти на 10%. Добавьте к этому функционирующую систему социального обеспечения, и становится ясно, почему возмущение, вызванное неравенством, которое подпитывает недовольство избирателей в других странах, в Германии не так выражено.
Но это не значит, что на популистском фронте все тихо. Фактически относительно слабая поддержка популистских партий на выборах в Германии маскирует недовольство в немецком обществе, имеющее поразительное сходство с гневом, который подстегнул рост сторон антиистеблишмента в Европе и за ее пределами.
Согласно одному недавнему опросу, 71% немецких избирателей не доверяют своему правительству, а 70% не верят в сообщения основных СМИ. С установленными политическими партиями ситуация еще хуже: 80% немцев доверяют политическим партиям «мало» или «совсем не доверяют», и почти 60% больше не верят, что те способны найти решение насущных проблем.
Более того, в списке «профессий, которым доверяют», составленном в прошлом году Global Trust Report, немецкие политики оказались самыми последними − намного ниже страховых агентов и специалистов по рекламе. В то же время количество нападений − от оскорблений до материального ущерба и причиняемых телесных повреждений − в отношении избранных должностных лиц утроилось в 2016 году.
Фото: EPA/UPG
В настоящее время даже общественная поддержка демократии не может считаться чем-то, что само собой разумеется в Германии. Согласно недавнему опросу, только 62% молодых немцев согласились с тем, что «управление народа народом» является лучшей формой правления, и это едва ли составило крепкое большинство.
Помимо такого общего скептицизма существует явный и растущий разрыв между взглядами простых граждан и политическим подходом правительства − так называемый берлинский консенсус. Он особенно очевиден в отношении миграции: вопреки мнению, разделяемому практически всем политическим истеблишментом, большинство немцев хотят закрыть границы страны для беженцев; 70% считают, что «ислам не для Германии».
Возможно, еще более удивительным является то, что между избирателями и политическими лидерами наблюдается аналогичное неравенство по определенным экономическим вопросам. Лишь около 31% немецких избирателей активно выступают против того, чтобы исключить Грецию из еврозоны − касательно этой меры немецкие лидеры действуют неохотно. А две трети немцев поддерживают протекционистские меры, высмеиваемые большинством политиков, для защиты немецких рабочих мест.
Учитывая широкую поддержку таких вопросов, еще рано говорить о том, что Германия каким-то образом невосприимчива к популизму. Исторические табу и процветающая экономика действительно до сих пор мешали народному недовольству врываться в коридоры власти. Но это недовольство закипает под поверхностью − оно проявляется в социальных сетях и политическом абсентеизме − и в нем нет признаков ослабления.
Фото: EPA/UPG
Поэтому вместо того чтобы утешаться относительно слабыми рейтингами популистских партий, политические круги Германии должны принять меры. Для начала политические партии должны признать «скрытый» популизм Германии тем, чем он является: серьезной структурной проблемой. Затем они должны удвоить свои усилия, чтобы обратиться к недовольным избирателям слева и справа, которые, оправданно или нет, чувствуют себя экономически, культурно и политически лишенными гражданских прав.
Здесь поствыборные процессы могут быть решающими. Хотя продолжение нынешней коалиции может показаться целесообразным с точки зрения политики, оно может усилить влияние сторонников радикальных политических изменений. Это может выглядеть парадоксальным, но борьба с крайними партиями в Германии может потребовать меньшего политического центризма. На самом деле еще четыре года «стабильности» в Берлине могут в конечном итоге привести к тому, что антипопулистский «особый путь» Германии резко завершится.
