На днях в российской «Новой газете» вышел текст философа и публициста Кирилла Мартынова «Вторая гибридная. Зачем Россия идет в Сирию» с подзаголовком «Экспедиционный корпус российской армии высадился в Сирии и ведет боевые действия против ИГИЛ». Не в упрек автору, статья примечательна тем, что похожа на многие другие статьи на ту же тему, вышедшие в те же дни в различных изданиях мира. Поэтому данный комментарий можно считать ответом на все подобные публикации.
Фото: EPA/UPG
Несколько пресуппозиций, понятных многим, кто так или иначе занят вопросами геополитики:
Первое. «Создание реальностей» – основной функционал российской власти. Проще говоря – создание информационных конструкций и поводов, заменяющих реальность. Тот, кто создает «новую реальность», программирует и обратную связь (в данном случае – звонок Керри Лаврову с вопросом «А правда ли что…?»). Но иногда результатом считается сам факт обратной связи («Главное – втянуть побольше народа в обсуждение», – откровенничал близкий к Кремлю политтехнолог). Иными словами, то, что на Западе называют «пропагандой», на самом деле и есть содержание деятельности Кремля.
Второе. Любая информация, которая появляется в мировых СМИ о России, может быть произведена в Кремле.
Мэсседж-бокс от Путина
Возвращаясь к содержанию упомянутой статьи/статей:
В текстах содержится ряд утверждений. Первое – российские регулярные войска воюют в Сирии. Дальше внимание: на стороне Асада. Против ИГИЛ?! (А почему не против Турции, почему не против оппозиции, поддерживаемой США и их союзниками, почему, собственно, не против самих США и их союзников?)
Два. Зачем воюют: чтобы Обама, наконец, услышал «голос России». И наконец-то, простив Крым, отменив санкции, пригласил этот самый голос за стол переговоров и на равных обсудил с ним новый раздел сфер влияния в мире на ближайшие сто лет. Причем, чтобы признание, прощение и передел произошли одновременно и как можно быстрее. Например, в Нью-Йорке, на ближайшей сессии Генассамблеи ООН. Именно поэтому российские войска в Сирии, разрядка напряженности на Донбассе, приближение стратегического альянса с Китаем и сближение с «либеральным» Медведевым в спортзале. Прошу прошения за несколько вольную интерпретацию, но смыслы на самом деле таковы. Это пока только коды, тиражируемые в СМИ после появления информации об участии россиян в боевых действиях в Сирии.
Фото: EPA/UPG
И все-таки, на данный момент достоверно неизвестно, начали ли россияне воевать в Сирии. Но точно можно сказать, что они начали информационную кампанию по «понуждению» Обамы к встрече с Путиным в Нью-Йорке.
Оксюморон «кампания по понуждению к миру» впервые был озвучен Дмитрием Медведевым во время российско-грузинской войны и точно отражает циничный стиль внешней политики современной России.
Будет ли сирийская информкампания результативной? Это будет зависеть от того, поверит ли президент США в существование «новой реальности». Загнать на подкорку аналогию с Украиной (вторая гибридная) будет сложновато. Украину можно было массировано обстреливать с территории России. Отогнав ВСУ от границы, ввести российскую армию с казачьими шевронами и под флагами ДНР на танках. Стрелять в упор в братьев-славян, не ожидающих подвоха – проще, не так ли?
Манипулировать же присутствием/отсутствием солдат в Сирии, в зависимости от конъюнктуры, будет не так просто. Сделать фото морпеха российской армии в полной форме с беретом и шевронами (чтоб никто не сомневался) на фоне портрета Асада, снять видео новейшего российского БТР с синхронном русских матов можно и на Ялтинской киностудии (благо реквизита для фильмов типа «Кандагар» предостаточно). Сложнее перебросить через Босфор значительно количество войск без ведома НАТО.
Если что-то и убедило бы Обаму в серьезности намерений Путина по Сирии, то это факты, а не фото и видео, сливаемые в западные СМИ через социальные сети. Информация будет оцениваться не по картинкам, а по разведданным: есть ли в Сирии российские военные, в каком количестве, качественный состав, вооруженность, что они там делают и, что важнее, – что будут делать. (Устроят ли Асаду вариант «Таджбек» — штурм резиденции Амина в Афганистане, возьмут ли на себя войну с ИГИЛ или наоборот вступят с ним в союз). Результат обсуждаемой информкампании мы поймем просто: по факту встречи/не встречи Обамы и Путина в Нью-Йорке.
Фото: EPA/UPG
Чью матрешку разбираем?
Вышеизложенное – лишь гипотеза. Конечно, политическое руководство России поднаторело в создании виртуальных реальностей, но это не их изобретение.
Можно придумать химоружие в Сирии, чтобы потом его оттуда геройски эвакуировать. Можно придумать и российские войска, воюющие в Сирии для понуждения к прощению и переделу.
Но, можно придумать и биооружие в Ираке с известными последствиями. А можно придумать и российскую армию в Сирии, чтобы окончательно отлучить Россию от участия, например, в дележке мирового энергетического пирога, или для того, чтобы таки стравить между собой две угрозы: Россию и ИГИЛ. Так чью матрешку разбираем – Путина или дяди Сэма?
Точно согласен с последним тезисом про риски для России в статье Мартынова. В случае, если вход России в сирийский конфликт – инициативное предложение о партнерстве Западу, то в государственно-бизнесовой логике США – это слабая позиция. Если ты предложил сам и назвал цену – твою цену тебе никто не даст. В случае, если российское вмешательство – угроза и шантаж, это и вовсе суицидное поведение. Да и с ИГИЛом шутки плохи.
P.S. Контекст влияет на события. Сирийский кризис, как контекст. Политологи обычно усложняют объяснительную конструкцию, больше цитат – больше цитируемость. Антикризисные консультанты конструкцию, напротив, упрощают, чтобы понимание облегчило принятие управленческих решений.
Вот какой метафорой описал этот кризис мой коллега, француз сирийского происхождения.
Представим себе громадный склад с сокровищами, который плохо охранялся, а тут еще в один день обрушились все четыре стены. С разных сторон туда ворвались те, кто рассудил примерно так: склад все равно разграбят, так почему не мы? Разумеется, все, кто ворвался, пытаются унести побольше, оставив другим поменьше. Идет драка – все против всех. У кого есть самолеты – грузят в самолеты, у кого их нет – в рюкзаки. В свалке участвуют и бывшие хозяева склада, и бывшая охрана, и системные торговцы, и соседская гопота. Причем каждый называет свое участие по-разному: кто-то борьбой за независимость, кто-то против диктатуры, кто-то за чистоту веры. И не важно, как назовет свое участие в свалке, например, Россия. В итоге, поживятся все, кроме бывших хозяев.
